Кто сказал, что мой свет лучше твоей тьмы? ©
Только нашла сегодня немного свободного время. Читала "Поющие в терновнике" взахлеб.
Книга чудесная. С первых страниц уже был любимый герой. Это Фрэнк. Замечательный парень, читаешь и думаешь: "Вот о таком старшем брате я всегда и мечтала".
Также прониклась большой симпатией к маленькой Мегги. Ну и ещё из семьи Клири не могут не нравится Фио и Стюарт. Но больше прониклась первыми двумя.
Ну и затем, дойдя до главы под названием "Ральф", изначально разочаровалась малым упоминанием о Фрэнке, но ещё пару страничек, эхх.
Ральф де Брикассар просто чудо
____
Его отношение к маленькой Мегем, безразличие к остальным, характер, не говря уже о его описании, мм, покорило
А его ревнивые споры с Фрэнком - любимы моменты 
Одно жаль - когда дело в тексте доходит до Мэри Карсон, ненавижу эту каргу
Но я то ехидничаю, сюжет почти в самом начале, а она-то уже ну совсем старовата (какой я злой хД)
Книга чудесная. С первых страниц уже был любимый герой. Это Фрэнк. Замечательный парень, читаешь и думаешь: "Вот о таком старшем брате я всегда и мечтала".
Также прониклась большой симпатией к маленькой Мегги. Ну и ещё из семьи Клири не могут не нравится Фио и Стюарт. Но больше прониклась первыми двумя.
Ну и затем, дойдя до главы под названием "Ральф", изначально разочаровалась малым упоминанием о Фрэнке, но ещё пару страничек, эхх.
Ральф де Брикассар просто чудо


Его отношение к маленькой Мегем, безразличие к остальным, характер, не говря уже о его описании, мм, покорило


Одно жаль - когда дело в тексте доходит до Мэри Карсон, ненавижу эту каргу



«Пусть я буду гореть в аду рядом с тобой, но я знаю, какая адская мука уготована тебе — вечно гореть бок о бок со мной в том же огне и видеть, что я вечно остаюсь к тебе равнодушен…»
«Вдруг станешь кому то нужен как воздух и кто то станет как воздух нужен тебе?»
«Не понимаю, откуда у тебя такая власть над моим несуществующим сердцем?»
«И понемногу воспоминание о нем блекло, как всегда блекнут воспоминания, даже самые дорогие сердцу; словно помимо нашего сознания душа исцеляется и заживают раны, как бы ни была велика наша отчаянная решимость ничего не забыть.»
«Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ее сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, — мы знаем. Мы понимаем. И все равно грудью на тернии. Так будет всегда»
«И все же ему удалось чуть повернуть голову и посмотреть на неё, встретиться с ней глазами. Он пытался выговорить — прости меня, — и увидел, что она давно простила. Она знала, что взяла самое лучшее.»
«… А потом он попытался сказать ей какие-то прекрасные слова, которые навек бы её утешили, но понял, что и это не нужно. Она такая, она все вынесет. Всё!»